 |
| Сцена из спектакля по пьесе "Бедность не порок" |
Все материалы по пьесе "Бедность не порок"
Критика о пьесе "Бедность не порок", отзывы современников
Х. Д. Алчевская (отзыв о спектакле по пьесе "Бедность не порок"):
"Считая "Бедность не порок" одною из лучших пьес Островского, а тип Любима Торцова одним из наиболее ярких и драматических, мы, тем не менее, спрашивали себя: что если деревенские люди рассмотрят в нем только пьяницу, шута, промотавшегося купчика и отнесутся к нему резонерски; что если в его горячей речи, в этом горделивом величии нищего, сознающего всю силу своей правды, они увидят простую случайность или предопределение свыше; что если он, несмотря на весь великий трагизм своего положения, покажется им смешным в самую патетическую минуту? Но опасения наши оказались напрасными! Даже первые речи Любима Торцова, в которых он сам относится к себе иронически, были прослушаны серьезно и с долей участия. <...>Униженные и оскорбленные по-прежнему нашли в слушателях симпатию и сочувствие: приказчик Митя, живущий в услужении у богатого купца, Гордея Карпыча Торцова, и беззаветно любящий вихомолку хозяйскую дочь, Любовь Гордеевну; Пелагея Егоровна, не смеющая выговорить слова пред мужем-самодуром; Любя, безропотно покоряющаясь воле деспота отца; пьяница и бродяга Любим Торцов, все эти лица с первых страниц были взяты, так сказать под покровительство и считались близкими, своими.
Зато богатого фабриканта, Африкана Савича Коршунова, задумавшего на старости лет жениться на молодой девушке, все встретили с недоброжелательством и антипатией. Все поняли как нельзя лучше комизм положения Гордея Карпыча, который при всем своем невежестве и грубости лезет в бары и силится поставить свой дом на господскую ногу. Он смешил их своими выходками почти так же, как смешит нас, и они искренно хохотали над его мещанской фанаберией.
Вопрос, удастся ли бедному Мите жениться на любимой девушке, очень тревожил всех, особенно женщин. <...> Стихами, сочиненными Митей, все остались очень довольны. <...>
К Любови Гордеевне публика тоже относилась с самым теплым участием: радовались взаимности, которую встретила в ней любовь Мити, покровительственно относились к их свиданиям... <...> Записка Любы - "И я тебя люблю" - была встречена большим сочувствием. <...> При появлении Коршунова в публике явно чувствовалась тревога за участь Мити. <...>
Разговор Любови Гордеевны с Коршуновым и его мрачные воспоминания о покойнице-жене произвели, видимо, на публику тяжелое впечатление. <...>
Монолог Любима Торцова: "человек ты или зверь?..." всех тронул до слез. Тронул он и надменное сердце Гордея Карпыча, вызвал и в нем и слезу сострадания, и согласие на желанный брак дочери. Слушатели были, очевидно, в восторге от такой развязки."
(Х.Д.Алчевская, "Драматические произведения. Островский в применении к чтению в народе", типография В. Демакова, 1887 г.)
Н. Г. Чернышевский:
"Мы не можем найти эпитета, который бы достаточно выражал всю фальшивость и слабость новой комедии... <...> Поэтому скажем только: новая комедия г. Островского слаба до невероятности. А между тем находятся люди, которые продолжают называть ее "ценным и долговечным вкладом в сокровищницу русской литературы". Этого мало; находятся люди, которые решаются говорить так: мы видели "Гамлета", "Отелло", "Ричарда III", "Короля Лира"; эти гениальные создания сильны тем, что в них правдиво изображается человек, и могущественно их "правда" действовала на нашу душу, но пришло время, и мы увидали произведение еще высшего достоинства (то есть "Бедность не порок"). <...>
Нас нисколько не удивляет, что есть люди, не умеющие отличать посредственных или плохих пьес от гениальных и добродушно ставящие "Бедность не порок" выше шекспировских произведений: ведь есть же люди, думающие, что Основьяненко (или Гребенка) выше Гоголя, что "Пан Халявский" лучше "Мертвых душ" и т. д.; но тем не менее удивительно, что подобные люди решаются печатно высказывать, что "Бедность не порок" выше "Гамлета" и "Отелло". <...>
Что могло придать этим неосторожным поклонникам слабой комедии такую смешную смелость? Только имя г. Островского, как автора "Своих людей". Блеск его так ослепил их, что они не могут видеть прискорбного различия между первою комедию г. Островского и его последними произведениями. А различие до того велико, что автора "Бедность не порок", не будь выставлено его имени на этой комедии, невозможно было бы признать автором "Своих людей": он кажется только его подражателем, усвоившим себе до некоторой (только до некоторой) степени его манеру, но не имеющим и тени его таланта. Только подпись одного имени на обоих произведениях убеждает нас, что оба они писаны одним и тем же человеком. <...>
...в "Бедность не порок" все фамилии лиц "заимствованы" от их качества: Коршунов (фабрикант свирепого нрава), Гуслин (русский виртуоз), Разлюляев (то есть гуляка и весельчак). И надобно сказать, что это чрезвычайно прилично новой комедии г. Островского, столь же неумеренной в неудачной идеализации, столь же наивно написанной, как и самые плохие комедии старого времени. <...>
Коршунов мелодраматический злодей - это дурно; но еще хуже то, что все остальные лица (под конец пьесы даже злочинствующий сначала Гордей Карпыч) облиты тою патокою, с которою Егорушка пляшет на святочном вечере... <...> В особенном изобилии пролита она на Любима Торцова, который, по собственным словам (истинная скромность!), "пьяница, но лучше всех", и на Митю, подслащенных до совершенного искажения действительности.
В двух своих последних произведениях г. Островский впал в приторное прикрашиванье того, что не может и не должно быть прикрашиваемо. Произведения вышли слабые и фальшивые. Но, по нашему мнению, он, повредив этим своей литературной репутации, не погубил еще своего прекрасного дарования; оно еще может явиться по-прежнему свежим и сильным, если г. Островский оставит ту тинистую тропу, которая привела его к "Бедности не порок". Пусть он не слушает восторженных и безотчетных похвал... но пусть лучше строго подумает о том, что такое правда в созданиях искусства. В правде сила таланта; ошибочное направление губит самый сильный талант. Ложные по основной мысли произведения бывают слабы даже и в чисто художественном отношении."
(Н. Г. Чернышевский, "Бедность не порок. Комедия А. Островского", Москва, 1854 г.)
Нас нисколько не удивляет, что есть люди, не умеющие отличать посредственных или плохих пьес от гениальных и добродушно ставящие "Бедность не порок" выше шекспировских произведений: ведь есть же люди, думающие, что Основьяненко (или Гребенка) выше Гоголя, что "Пан Халявский" лучше "Мертвых душ" и т. д.; но тем не менее удивительно, что подобные люди решаются печатно высказывать, что "Бедность не порок" выше "Гамлета" и "Отелло". <...>
Что могло придать этим неосторожным поклонникам слабой комедии такую смешную смелость? Только имя г. Островского, как автора "Своих людей". Блеск его так ослепил их, что они не могут видеть прискорбного различия между первою комедию г. Островского и его последними произведениями. А различие до того велико, что автора "Бедность не порок", не будь выставлено его имени на этой комедии, невозможно было бы признать автором "Своих людей": он кажется только его подражателем, усвоившим себе до некоторой (только до некоторой) степени его манеру, но не имеющим и тени его таланта. Только подпись одного имени на обоих произведениях убеждает нас, что оба они писаны одним и тем же человеком. <...>
...в "Бедность не порок" все фамилии лиц "заимствованы" от их качества: Коршунов (фабрикант свирепого нрава), Гуслин (русский виртуоз), Разлюляев (то есть гуляка и весельчак). И надобно сказать, что это чрезвычайно прилично новой комедии г. Островского, столь же неумеренной в неудачной идеализации, столь же наивно написанной, как и самые плохие комедии старого времени. <...>
Коршунов мелодраматический злодей - это дурно; но еще хуже то, что все остальные лица (под конец пьесы даже злочинствующий сначала Гордей Карпыч) облиты тою патокою, с которою Егорушка пляшет на святочном вечере... <...> В особенном изобилии пролита она на Любима Торцова, который, по собственным словам (истинная скромность!), "пьяница, но лучше всех", и на Митю, подслащенных до совершенного искажения действительности.
В двух своих последних произведениях г. Островский впал в приторное прикрашиванье того, что не может и не должно быть прикрашиваемо. Произведения вышли слабые и фальшивые. Но, по нашему мнению, он, повредив этим своей литературной репутации, не погубил еще своего прекрасного дарования; оно еще может явиться по-прежнему свежим и сильным, если г. Островский оставит ту тинистую тропу, которая привела его к "Бедности не порок". Пусть он не слушает восторженных и безотчетных похвал... но пусть лучше строго подумает о том, что такое правда в созданиях искусства. В правде сила таланта; ошибочное направление губит самый сильный талант. Ложные по основной мысли произведения бывают слабы даже и в чисто художественном отношении."
(Н. Г. Чернышевский, "Бедность не порок. Комедия А. Островского", Москва, 1854 г.)
Это была критика о пьесе "Бедность не порок" Островского: отзывы современников о произведении.
Смотрите:Все материалы по пьесе "Бедность не порок"
Все материалы по творчеству Островского
0 Комментарии