 |
| Рахметов. Телеспектакль 1971 г. |
Данный персонаж впервые упоминается в главе третьей подглаве XIX, которая называется "Третий сон Веры Павловны". Биографию Рахметова можно найти в глава 3 подглава XXIX.
В этой статье представлена цитатная характеристика Рахметова в романе "Что делать?": образ, описание внешности и характера героя в цитатах.
Смотрите:
Рахметов в романе "Что делать?"
"Теперь ему было 22 года..." (глава 3 подглава XXIX)
О внешности Рахметова известно следующее:
"Рахметов в 16 лет, когда приехал в Петербург, был с этой стороны обыкновенным юношею довольно высокого роста, довольно крепким, но далеко не замечательным по силе: из десяти встречных его сверстников, наверное, двое сладили бы с ним." (глава 3 подглава XXIX)
Судя по всему, у героя мрачная улыбка:
"...его он принимал с обыкновенною своею легкою улыбкою мрачноватого удовольствия." (глава 3 подглава XXIX)
"Рахметов отпер дверь с мрачною широкою улыбкою..." (глава 3 подглава XXIX)
По происхождению этот персонаж является дворянином и помещиком. Он принадлежит к одной из самых древних фамилий в России и Европе. Фамилия Рахметовых известна еще с XIII века:
"Рахметов был из фамилии, известной с XIII века, то есть одной из древнейших не только у нас, а и в целой Европе." (глава 3 подглава XXIX)
"Отец служил без удачи и без падений, в 40 лет вышел в отставку генерал-лейтенантом и поселился в одном из своих поместий, разбросанных по верховью Медведицы. Поместья были, однако ж, не очень велики, всего душ тысячи две с половиною, а детей на деревенском досуге явилось много, человек 8..." (глава 3 подглава XXIX)
Отец был умным, образованным человеком с деспотическим характером, а мать, деликатная женщина, страдала от характера мужа:
"Какие задатки для того лежали в его прошлой жизни? Не очень большие, но лежали. Отец его был человек деспотического характера, очень умный, образованный и ультраконсерватор, – в том же смысле, как Марья Алексевна, ультраконсерватор, но честный. Ему, конечно, было тяжело. Это одно еще ничего бы. Но мать его, женщина довольно деликатная, страдала от тяжелого характера мужа, да и видел он, чтó в деревне. И это бы все еще ничего..." (глава 3 подглава XXIX)
У Рахметова есть 7 братьев и сестер. Сам он является 7-ым по счету ребенком в семье:
"...а детей на деревенском досуге явилось много, человек 8; наш Рахметов был предпоследний, моложе его была одна сестра..." (глава 3 подглава XXIX)
"...заслужив анафему* от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя..." (глава 3 подглава XXIX)
(*анафема – проклятье)
Рахметов воспитывается в аристократической обстановке, с роскошным питанием ("столом"):
"...а ведь он воспитан был на роскошном столе и имел тонкий вкус, как видно было по его замечаниям о блюдах..." (глава 3 подглава XXIX)
"А дурных сигар он не мог курить, – ведь он воспитан был в аристократической обстановке." (глава 3 подглава XXIX)
Будучи юношей, он заканчивает гимназию где-то в провинции:
"16 лет он приехал в Петербург обыкновенным, хорошим, кончившим курс гимназистом..." (глава 3 подглава XXIX)
Известно, что в 14 лет герой влюбляется в любовницу отца, судя по всему, крепостную крестьянку. Происходит неприятная история, которая заставляет Рахметова задуматься над вечными вопросами, "в нем бродят мысли":
"...на 15‑м году он влюбился в одну из любовниц отца. Произошла история, конечно, над нею особенно. Ему было жалко женщину, сильно пострадавшую через него. Мысли стали бродить в нем..." (глава 3 подглава XXIX)
В 16 лет Рахметов приезжает в Петербург и поступает в университет на естественное отделение, то есть он собирается стать биологом или химиком, вероятно:
"...возвратился в Петербург, поступил на филологический факультет, – прежде был на естественном..." (о естественном факультете, глава 3 подглава XXIX)
В 16 лет студент Рахметов является обыкновенным, хорошим, добрым и честным юношей:
"Это ему засело в голову с половины 17-го года, потому что с этого времени и вообще начала развиваться его особенность. 16 лет он приехал в Петербург обыкновенным, хорошим, кончившим курс гимназистом, обыкновенным добрым и честным юношею, и провел месяца три-четыре по-обыкновенному, как проводят начинающие студенты." (глава 3 подглава XXIX)
На первом курсе 16-летний Рахметов узнаёт, что среди студентов есть несколько особо умных личностей, которые думают не так, как все остальные. Он знакомится с Александром Кирсановым, который старше его на 4 года. Тот дает ему советы о том, какие книги почитать для саморазвития. Рахметов тут же покупает эти книги и читает их с невероятной скоростью, после чего просит еще список. Затем Рахметов знакомится с Лопуховым. С этих пор они становятся друзьями:
"Но стал он слышать, что есть между студентами особенно умные головы, которые думают не так, как другие, и узнал с пяток имен таких людей, – тогда их было еще мало. Они заинтересовали его, он стал искать знакомства с кем‑нибудь из них; ему случилось сойтись с Кирсановым, и началось его перерождение в особенного человека, в будущего Никитушку Ломова и ригориста. <...>
Через неделю он пришел к Кирсанову, потребовал указаний на новые книги, объяснений; подружился с ним, потом через него подружился с Лопуховым. Через полгода, хоть ему было только 17 лет, а им уже по 21 году, они уж не считали его молодым человеком сравнительно с собою, и уж он был особенным человеком." (глава 3 подглава XXIX)
20-летний Кирсанов становится в каком-то смысле спасителем и путеводной звездой для 16-летнего Рахметова:
"Мысли стали бродить в нем, и Кирсанов был для него тем, чем Лопухов для Веры Павловны." (глава 3 подглава XXIX)
Под влиянием старших друзей Кирсанова и Лопухова у Рахметова начинает развиваться его "особенность", его индивидуальность:
"Это ему засело в голову с половины 17-го года, потому что с этого времени и вообще начала развиваться его особенность." (глава 3 подглава XXIX)
"Через полгода, хоть ему было только 17 лет, а им уже по 21 году, они уж не считали его молодым человеком сравнительно с собою, и уж он был особенным человеком." (глава 3 подглава XXIX)
В этот период герой начинает следовать своим оригинальным принципам и вести суровый образ жизни. Он отказывается от вина и женщин, не тратит деньги на прихоти, редко покупает сахар и фрукты, одевается очень бедно и ведет спартанский образ жизни, то есть спит на жестком войлоке, а не на мягкой постели и т.д. В это время Рахметову 17 или 17,5 лет:
"За несколько времени перед тем, как вышел он из университета и отправился в свое поместье, потом в странствование по России, он уже принял оригинальные принципы и в материальной, и в нравственной, и в умственной жизни, а когда он возвратился, они уже развились в законченную систему, которой он придерживался неуклонно. Он сказал себе: «Я не пью ни капли вина. И не прикасаюсь к женщине». А натура была кипучая. <...>
Поэтому же он стал и вообще вести самый суровый образ жизни. Чтобы сделаться и продолжать быть Никитушкою Ломовым, ему нужно было есть говядины, много говядины, – и он ел ее много. Но он жалел каждой копейки на какую‑нибудь пищу, кроме говядины; говядину он велел хозяйке брать самую отличную, нарочно для него самые лучшие куски, но остальное ел у себя дома все только самое дешевое. Отказался от белого хлеба, ел только черный за своим столом. По целым неделям у него не бывало во рту куска сахару, по целым месяцам никакого фрукта, ни куска телятины или пулярки*. На свои деньги он не покупал ничего подобного; «не имею права тратить деньги на прихоть, без которой могу обойтись»... <...>
Одевался он очень бедно, хоть любил изящество, и во всем остальном вел спартанский образ жизни; например, не допускал тюфяка и спал на войлоке, даже не разрешая себе свернуть его вдвое." (глава 3 подглава XXIX)
(*откормленная курица)
Рахметов терпит все эти лишения, чтобы лучше понимать простой народ, который живет в нищете:
"Причина различения была основательная: «то, что ест, хотя по временам, простой народ, и я смогу есть при случае. Того, что никогда недоступно простым людям, и я не должен есть! Это нужно мне для того, чтобы хоть несколько чувствовать, насколько стеснена их жизнь сравнительно с моею..." (глава 3 подглава XXIX)
Первые полгода после знакомства с Кирсановым Рахметов почти все время читает. Получив все необходимые знания по саморазвитию, он перестает читать книги в таких объемах. Теперь он читает мало, в свободное от других дел время:
"В первые месяцы своего перерождения он почти все время проводил в чтении; но это продолжалось лишь немного более полгода: когда он увидел, что приобрел систематический образ мыслей в том духе, принципы которого нашел справедливыми, он тотчас же сказал себе: «теперь чтение стало делом второстепенным; я с этой стороны готов для жизни», и стал отдавать книгам только время, свободное от других дел, а такого времени оставалось у него мало. Но, несмотря на это, он расширял круг своего знания с изумительною быстротою..." (глава 3 подглава XXIX)
Также в этот период, на первом курсе университета, Рахметов решает заняться гимнастикой, чтобы развить свое тело. Чтобы нарастить мышечную массу, он устраивается чернорабочим в места, где требуется физическая сила. На каждой новой работе он развивает новые группы мышц. Кроме того, он начинает следовать боксерской диете. В этом режиме он проводит около года:
"Но на половине 17-го года он вздумал, что нужно приобрести физическое богатство, и начал работать над собою. Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот на время, вдвое большее занятий гимнастикою, на несколько часов в день, он становится чернорабочим по работам, требующим силы: возил воду, таскал дрова, рубил дрова, пилил лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много работ он проходил и часто менял их, потому что от каждой новой работы, с каждой переменой получают новое развитие какие‑нибудь мускулы. Он принял боксерскую диэту: стал кормить себя – именно кормить себя – исключительно вещами, имеющими репутацию укреплять физическую силу, больше всего бифштексом, почти сырым, и с тех пор всегда жил так. Через год после начала этих занятий он отправился в свое странствование..."
Судя по всему, в этот период умирает отец Рахметова. Молодой человек наследует от отца 400 крепостных душ и 7000 десятин земли. Он сдает землю в аренду, зарабатывая до 3000 рублей в год. Однако никто из его окружения в Петербурге не знает, что он помещик:
"...наш Рахметов был уже человек не с богатым наследством: он получил около 400 душ да 7 000 десятин земли. Как он распорядился с душами и с 5 500 десятин земли, это не было известно никому, не было известно и то, что за собою оставил он 1 500 десятин, да не было известно и вообще то, что он помещик и что, отдавая в аренду оставленную за собою долю земли, он имеет все‑таки еще до 3 000 р. дохода, этого никто не знал, пока он жил между нами." (глава 3 подглава XXIX)
На 2-ом курсе молодой человек бросает университет на 3 года, чтобы решить проблемы с поместьем и поездить по России. В этот момент ему 17,5 лет:
"...но почти на 3 года он покидал университет. Вышел из 2-го курса, поехал в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя..." (глава 3 подглава XXIX)
"Через год после начала этих занятий он отправился в свое странствование..." (глава 3 подглава XXIX)
В течение этих 2-3 лет Рахметов скитается по России и с ним случается много приключений. В этот период он помогает 7 ребятам попасть в университеты в Москве и Казани:
"...потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, – например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим, отвез двух человек в казанский, пятерых – в московский университет, – это были его стипендиаты..." (глава 3 подглава XXIX)
Странствуя по России, Рахметов успевает поработать пахарем, плотником и даже бурлаком на Волге. 20-летний герой удивляет коллег-бурлаков своей невероятной силой:
"Через год после начала этих занятий он отправился в свое странствование и тут имел еще больше удобства заниматься развитием физической силы: был пахарем, плотником, перевозчиком и работником всяких здоровых промыслов; раз даже прошел бурлаком всю Волгу, от Дубовки до Рыбинска. Сказать, что он хочет быть бурлаком, показалось бы хозяину судна и бурлакам верхом нелепости, и его не приняли бы; но он сел просто пассажиром, подружившись с артелью, стал помогать тянуть лямку и через неделю запрягся в нее как следует настоящему рабочему; скоро заметили, как он тянет, начали пробовать силу, – он перетягивал троих, даже четверых самых здоровых из своих товарищей; тогда ему было 20 лет, и товарищи его по лямке окрестили его Никитушкою Ломовым, по памяти героя, уже сошедшего тогда со сцены. На следующее лето он ехал на пароходе; один из простонародия, толпившегося на палубе, оказался его прошлогодним сослуживцем до лямке, а таким‑то образом его спутники-студенты узнали, что его следует звать Никитушкою Ломовым." (глава 3 подглава XXIX)
В результате всех этих физических нагрузок Рахметов превращается в невероятно сильного мужчину. По его мнению, сильное тело дает человеку уважение и любовь простых людей:
"Действительно, он приобрел и не щадя времени поддерживал в себе непомерную силу. «Так нужно, – говорил он: – это дает уважение и любовь простых людей. Это полезно, может пригодиться»." (глава 3 подглава XXIX)
В 1854 г. Рахметов возвращается из своего 3-летнего отпуска в Петербург и снова поступает в университет, но уже на филологический факультет. До этого он учился на естественном факультете:
"Это стало известно только уже после, а тогда мы видели, что он долго пропадал, а за два года до той поры, как сидел он в кабинете Кирсанова за толкованием Ньютона на «Апокалипсис», возвратился в Петербург, поступил на филологический факультет, – прежде был на естественном, и только." (глава 3 подглава XXIX)
При этом Рахметов не рассказывает никому в Петербурге о своих родственниках и своих доходах:
"Но если никому из петербургских знакомых Рахметова не были известны его родственные и денежные отношения..." (глава 3 подглава XXIX)
Будучи студентом, герой тратит на свои нужды 400 рублей в год, что для студента довольно много. Он мог бы тратить в разы больше, так как на самом деле он получает 3000 рублей в год со своего поместья:
"...и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода." (глава 3 подглава XXIX)
"И знали мы, что наш знакомый Рахметов проживает в год рублей 400; для студента это было тогда очень немало, но для помещика из Рахметовых уже слишком мало..." (глава 3 подглава XXIX)
К 22 года Рахметов уже является прекрасно образованным человеком, человеком "очень замечательно основательной учености". У него есть правило читать только то, что нужно. В каждой области знаний он читает только фундаментальные, капитальные сочинения, которые составляют базу:
"Но, несмотря на это, он расширял круг своего знания с изумительною быстротою: теперь, когда ему было 22 года, он был уже человеком очень замечательно основательной учености. Это потому, что он и тут поставил себе правилом: роскоши и прихоти – никакой; исключительно то, что нужно. А что нужно? Он говорил: «по каждому предмету капитальных сочинений очень немного; во всех остальных только повторяется, разжижается, портится то, что все гораздо полнее и яснее заключено в этих немногих сочинениях. Надобно читать только их; всякое другое чтение – только напрасная трата времени. <...>
Я читаю только самобытное и лишь настолько, чтобы знать эту самобытность. <...>
Каждая прочтенная мною книга такова, что избавляет меня от надобности читать сотни книг», говорил он." (глава 3 подглава XXIX)
Герой общается только с людьми, которые имеют влияние на других. Если человек не является авторитетом для нескольких других людей, он не привлечет внимание Рахметова. Когда он хочет познакомиться с кем-то, он добивается этого очень настойчиво:
"Например, вне своего круга, он знакомился только с людьми, имеющими влияние на других. Кто не был авторитетом для нескольких других людей, тот никакими способами не мог даже войти в разговор с ним. Он говорил: «Вы меня извините, мне некогда», и отходил. Но точно так же никакими средствами не мог избежать знакомства с ним тот, с кем он хотел познакомиться. Он просто являлся к вам и говорил, что ему было нужно, с таким предисловием: «Я хочу быть знаком с вами; это нужно. Если вам теперь не время, назначьте другое». На мелкие ваши дела он не обращал никакого внимания, хотя бы вы были ближайшим его знакомым и упрашивали вникнуть в ваше затруднение: «мне некогда», говорил он и отворачивался. Но в важные дела вступался, когда это было нужно по его мнению, хотя бы никто этого не желал: «я должен», говорил он. Какие вещи он говорил и делал в этих случаях, уму непостижимо." (глава 3 подглава XXIX)
Если Рахметов хочет поговорить с кем-то, то этот человек не сможет избежать разговора с ним:
"Ведь вы знаете, что разговора со мною нельзя избежать, если мне покажется, что нужен разговор." (глава 3 подглава XXX)
Так например, однажды Рахметов решает познакомиться с рассказчиком романа и ведет себя невероятно настойчиво и даже назойливо. Это знакомство происходит после возвращения Рахметова из странствия по России в Петербург, то есть после 1854 г.:
"Какие вещи он говорил и делал в этих случаях, уму непостижимо. Да вот, например, мое знакомство с ним. Я был тогда уже не молод, жил порядочно, потому ко мне собиралось по временам человек пять-шесть молодежи из моей провинции. Следовательно, я уже был для него человек драгоценный: эти молодые люди были расположены ко мне, находя во мне расположение к себе; вот он и слышал по этому случаю мою фамилию. А я, когда в первый раз увидел его у Кирсанова, еще не слышал о нем: это было вскоре по его возвращении из странствия. Он вошел после меня; я был только один не знакомый ему человек в обществе." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметов успевает делать очень много, потому что почти не тратит время на развлечения и не нуждается в отдыхе. Он считает, что перемена занятия – это и есть отдых:
"Он успевал делать страшно много, потому что и в распоряжении времени положил на себя точно такое же обуздание прихотей, как в материальных вещах. Ни четверти часа в месяц не пропадало у него на развлечение, отдыха ему не было нужно. «У меня занятия разнообразны; перемена занятия есть отдых»." (глава 3 подглава XXIX)
Любимые занятия, или хобби, Рахметова – это гимнастика, силовые упражнения и чтение. Остальное время он занимается чужими или обшественными делами:
"Гимнастика, работа для упражнения силы, чтения – были личными занятиями Рахметова; по его возвращении в Петербург, они брали у него только четвертую долю его времени, остальное время он занимался чужими делами или ничьими в особенности делами, постоянно соблюдая то же правило, как в чтении: не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые люди." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметову нравятся книги, которые другим не интересны. Например, ему кажется любопытной книга Исаака Ньютона "Замечания о пророчествах Даниила и Апокалипсиса св. Иоанна", которую вряд ли кто-то читал в последние сто:
"«...Книга, достойная изучения». Он с усердным наслаждением принялся читать книгу, которую в последние сто лет едва ли кто читал, кроме корректоров ее: читать ее для кого бы то ни было, кроме Рахметова, то же самое, что есть песок или опилки. Но ему было вкусно."
"Когда Мерцалова уехала, Рахметов сложил ньютоново «Толкование на Апокалипсис», поставил аккуратно на место..." (глава 3 подглава XXX)
У этого персонажа имеется одна большая слабость – дорогие сигaры. Он называет их своей "гнусной слабостью". Из-за этой слабости его мучают угрызения совести. Больше трети его расходов в месяц приходится на покупку сигaр:
"Было у него угрызение совести, – он не бросил курить: «без сигары не могу думать; если действительно так, я прав; но, быть может, это слабость воли». А дурных сигар он не мог курить, – ведь он воспитан был в аристократической обстановке. Из 400 р. его расхода до 150 выходило у него на сигары. «Гнусная слабость», как он выражался. Только она и давала некоторую возможность отбиваться от него: если уж начнет слишком доезжать своими обличениями, доезжаемый скажет ему: «да ведь совершенство невозможно – ты же куришь», – тогда Рахметов приходил в двойную силу обличения, но большую половину укоризн обращал уже на себя, обличаемому все‑таки доставалось меньше, хоть он не вовсе забывал его из-за себя." (глава 3 подглава XXIX)
По своему характеру Рахметов – очень прямой человек. Он говорит то, что думает. За некоторые слова его можно было бы вызвать на дуэль:
"– «Знаете вы, что из этого следует? То, что вы или лжец, или дрянь!» Как это понравится? Что надобно было бы сделать с другим человеком за такие слова? вызвать на дуэль? но он говорит таким тоном, без всякого личного чувства, будто историк, судящий холодно не для обиды, а для истины, и сам был так странен, что смешно было бы обижаться, и я только мог засмеяться..." (глава 3 подглава XXIX)
Он является очень резким и феноменально грубым человеком, но при этом деликатным по своей сути, по словам автора:
"Да, при всей дикости его манеры, каждый оставался убежден, что Рахметов поступил именно так, как благоразумнее и проще всего было поступить, и свои страшные резкости, ужаснейшие укоризны он говорил так, что никакой рассудительный человек не мог ими обижаться, и, при всей своей феноменальной грубости, он был, в сущности, очень деликатен." (глава 3 подглава XXIX)
Все приятели немного побаиваются Рахметова, в том числе Кирсанов и Лопухов:
"...все немного побаивались Рахметова: и Лопухов, и Кирсанов, и все, не боявшиеся никого и ничего, чувствовали перед ним, по временам, некоторую трусоватость." (глава 3 подглава XXIX)
У Рахметова есть два прозвища. Первое – "ригорист", то есть человек строгих принципов, бескомпромиссный человек. Второе прозвище – "Никитушка Ломов", которое он получил в честь одного бурлака, то есть крепостного крестьянина, который славился невероятной силой. Рахметова стали звать Никитушкой Ломовым после того, как он добровольно поработал бурлаком на Волге:
"...все, кто его знал, знали его под двумя прозвищами; одно из них уже попадалось в этом рассказе – «ригорист»; его он принимал с обыкновенною своею легкою улыбкою мрачноватого удовольствия. Но когда его называли Никитушкою или Ломовым, или по полному прозвищу Никитушкою Ломовым, он улыбался широко и сладко и имел на то справедливое основание, потому что не получил от природы, а приобрел твердостью воли право носить это славное между миллионами людей имя. Но оно гремит славою только на полосе в 100 верст шириною, идущей по восьми губерниям; читателям остальной России надобно объяснить, что это за имя, Никитушка Ломов, бурлак, ходивший по Волге лет 20–15 тому назад, был гигант геркулесовской силы..." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметов никогда не навязывает свое мнение, а лишь предлагает его:
"...мое правило: предлагать мое мнение всегда, когда я должен, и никогда не навязывать его». И действительно, он не навязывал: никак нельзя было спастись от того, чтоб он, когда находил это нужным, не высказал вам своего мнения настолько, чтобы вы могли понять, о чем и в каком смысле он хочет говорить; но он делал это в двух-трех словах и потом спрашивал: «Теперь вы знаете, каково было бы содержание разговора; находите ли вы полезным иметь такой разговор?» Если вы сказали «нет», он кланялся и отходил." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметов всегда говорит лишь то, что нужно и не произносит напрасных слов:
"...выразил это мнение каждый раз в немногих, но сильных словах, по своему обыкновению..." (глава 3 подглава XXX)
"...вы знаете, я не говорю напрасных слов, и потому вперед должны успокоиться, – я буду излагать дело в порядке." (глава 3 подглава XXX)
"Но я знаю, что он никогда не говорит ничего, кроме того, что нужно." (Лопухов о Рахметове, глава 3 подглава XXX)
"– ...Ведь вот и я хороший человек, а могли бы вы ужиться со мною? Вы повесились бы от тоски со мною, – через сколько дней, как вы полагаете?
– Через немного дней, – сказала Вера Павловна, смеясь." (глава 3 подглава XXX)
Он является порядочным человеком:
"...да ведь Лопухов хорошо знал Рахметова, и что Рахметов думает о каком деле, и как Рахметов будет говорить в каком случае, ведь порядочные люди понимают друг друга, и не объяснившись между собою..." (глава 3 подглава XXXI)
Он заслуживает безусловного доверия:
"«...Ведь вы убеждены, что я человек, заслуживающий безусловного доверия?» – «Да, мне сказали это все, и я сам теперь вижу»." (глава 3 подглава XXIX)
Он с буквальной точностью выполняет поручения, за которые берется:
"Именно меня выбрал он посредником, потому что знал меня, как человека, который с буквальною точностью исполняет поручение, если берется за него, и который не может быть отклонен от точного исполнения принятой обязанности никаким чувством, никакими просьбами." (глава 3 подглава XXX)
Рахметов – человек с кипучей, горячей натурой:
"А натура была кипучая." (глава 3 подглава XXIX)
На первый взгляд он может показаться чудаком:
"«Что это за чудак?» – «Это Рахметов...»" (глава 3 подглава XXIX)
Он является особенным человеком, очень редким экземпляром:
"Да, особенный человек был этот господин, экземпляр очень редкой породы. И не за тем описывается много так подробно один экземпляр этой редкой породы..." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметов является смешным, забавным человеком. Автор знает только 8 человек, подобных Рахметову. Все они похожи тем, что в них много забавного, их главные особенности забавны:
"Да, смешные это люди, как Рахметов, очень забавны. Это я для них самих говорю, что они смешны, говорю потому, что мне жалко их; это я для тех благородных людей говорю, которые очаровываются ими: не следуйте за ними, благородные люди, говорю я, потому что скуден личными радостями путь, на который они зовут вас: но благородные люди не слушают меня и говорят: нет, не скуден, очень богат..." (глава 3 подглава XXIX)
"Таких людей, как Рахметов, мало: я встретил до сих пор только восемь образцов этой породы (в том числе двух женщин); они не имели сходства ни в чем, кроме одной черты. <...>
Сходства не было ни в чем, кроме одной черты, но она одна уже соединяла их в одну породу и отделяла от всех остальных людей. Над теми из них, с которыми я был близок, я смеялся, когда бывал с ними наедине; они сердились или не сердились, но тоже смеялись над собою. И действительно, в них было много забавного, все главное в них и было забавно, все то, почему они были людьми особой породы. Я люблю смеяться над такими людьми." (глава 3 подглава XXIX)
Такие люди, как Рахметов – это лучшие люди мира, двигатели двигателей и соль земли:
"А тебе, проницательный читатель, я скажу, что это недурные люди; а то ведь ты, пожалуй, и не поймешь сам‑то; да, недурные люди. Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней – теин в чаю, букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли." (глава 3 подглава XXIX)
Рахметов постоянном занят какими-то делами, но эти дела не личные, а судя по всему, общественные. Он мало бывает дома и все время куда-то ходит или ездит по делам:
"Вот как он говорил и вел свои дела, а дел у него была бездна, и все дела, не касавшиеся лично до него; личных дел у него не было, это все знали; но какие дела у него, этого кружок не знал. Видно было только, что у него множество хлопот. Он мало бывал дома, все ходил и разъезжал, больше ходил. Но у него беспрестанно бывали люди, то все одни и те же, то все новые; для этого у него было положено: быть всегда дома от 2 до З часов; в это время он говорил о делах и обедал. Но часто по нескольку дней его не бывало дома. Тогда, вместо него, сидел у него и принимал посетителей один из его приятелей, преданный ему душою и телом и молчаливый, как могила." (глава 3 подглава XXIX)
Для него общественная деятельность, то есть помощь людям и общение с ними, является неотъемлемой и необходимой частью жизни. Он отдает всего себя общественной деятельности так, что она заменяет ему личную жизнь:
"И потом, самое дело это – разве оно может служить важною опорою для обыкновенных людей, как я? Рахметовы – это другая порода; они сливаются с общим делом так, что оно для них необходимость, наполняющая их жизнь; для них оно даже заменяет личную жизнь. А нам, Саша, недоступно это. Мы не орлы, как он. Нам необходима только личная жизнь." (глава четвертая подглава VII)
Он является великим психологом и мастером вести дело:
"О, Рахметов, при всей видимой нелепости своей обстоятельной манеры изложения, был мастер, великий мастер вести дело! Он был великий психолог, он знал и умел выполнять законы постепенного подготовления." (глава 3 подглава XXX)
Он обладает удивительной выдержкой и терпением:
"Но как бы хорошо было для наших нерв, если бы, при сообщении нам сильных известий, умели соблюдать хоть десятую долю той выдержки подготовления, как Рахметов." (глава 3 подглава XXX)
"...он опять положил записку и с прежним терпением опять стоял добрую четверть часа." (глава 3 подглава XXX)
Он испытывает пламенную любовь к добру:
"...человек с моею пламенною любовью к добру не может не быть «мрачным чудовищем»..." (глава 3 подглава XXXI)
Рахметов кажется "мрачным чудовищем", потому что реальная жизнь с ее проблемами вызывает у него тоскливые думы и жгучую скорбь. По его словам, человек с такой пламенной любовью к добру не может не быть "мрачным чудовищем":
"Из этого разговора ты увидел, что Рахметову хотелось бы выпить хересу, хоть он и не пьет, что Рахметов не безусловно «мрачное чудовище», что, напротив, когда он за каким‑нибудь приятным делом забывает свои тоскливые думы, свою жгучую скорбь, то он и шутит, и весело болтает, да только, говорит, редко мне это удается, и горько, говорит, мне, что мне так редко это удается, я, говорит, и сам не рад, что я «мрачное чудовище», да уж обстоятельства‑то такие, что человек с моею пламенною любовью к добру не может не быть «мрачным чудовищем», а как бы не это, говорит, так я бы, может быть, целый день шутил, да хохотал, да пел, да плясал." (глава 3 подглава XXXI)
В глубине души Рахметов совсем не мрачное чудовище, а вполне милый, веселый, нежный и добрый человек, по словам Веры Павловны:
"– Вы‑то еще слаб, слава богу! Но, Рахметов, вы удивляете меня. Вы совсем не такой, как мне казалось. Отчего вы всегда такое мрачное чудовище? А ведь вот теперь вы милый, веселый человек.
– Вера Павловна, я исполняю теперь веселую обязанность, отчего ж мне не быть веселым? Но ведь это случай, это редкость. <...> ...пусть это будет секрет, что я не по своей охоте мрачное чудовище. Мне легче исполнять мою обязанность, когда не замечают, что мне самому хотелось бы не только исполнять мою обязанность, но и радоваться жизнью..." (глава 3 подглава XXX)
"Вечером того же дня, как погиб Дмитрий Сергеич, я имела длинный разговор с свирепым Рахметовым – какой это нежный и добрый человек! Он говорил мне бог знает какие ужасные вещи про Дмитрия Сергеича. <...>
Но и сам свирепый Рахметов должен был признать..." (глава четвертая подглава II)
Примерно в 1857 г., за год до своего исчезновения из Петербурга, Рахметов устраивает себе ужасное испытание, "пробу": он ложиться на войлок, утыканный сотнями мелких гвоздей, и проводит на нем ночь. Из-за уколов гвоздями он начинает терять много крови, так что перепуганная хозяйка квартиры зовет на помощь доктора Кирсанова. Вид раненого Рахметова поражает даже Кирсанова:
"За год перед тем, как во второй и, вероятно, окончательный раз, пропал из Петербурга, Рахметов сказал Кирсанову: «Дайте мне порядочное количество мази для заживления ран от острых орудий». <...>
Кирсанов поскакал. Рахметов отпер дверь с мрачною широкою улыбкою, и посетитель увидел вещь, от которой и не Аграфена Антоновна могла развести руками: спина и бока всего белья Рахметова (он был в одном белье) были облиты кровью, под кроватью была кровь, войлок, на котором он спал, также в крови; в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей шляпками с-исподи, остриями вверх, они высовывались из войлока чуть не на полвершка; Рахметов лежал на них ночь. «Что это такое, помилуйте, Рахметов», с ужасом проговорил Кирсанов. – «Проба. Нужно. Неправдоподобно, конечно; однако же, на всякий случай нужно. Вижу, могу»."
"Она и в этот‑то раз побежала к Кирсанову потому только, что сам Рахметов дозволил ей это для ее успокоения: она слишком плакала, думая, что он хочет убить себя." (о хозяйке Рахметова, глава 3 подглава XXIX)
Спустя два месяца Рахметов спасает молодую вдову, которая едет в коляске и не может остановить свою лошадь. Спасая даму, Рахметов падает и получает травму груди и ноги. Незнакомка просит отнести раненого к ней домой, где тот проводит несколько дней. Рахметов и дама в трауре влюбляются друг в друга. Женщина первая признается в любви и предлагает повенчаться. Однако Рахметов заявляет ей, что не хочет жениться или даже иметь любовные отношения, так как это помешает его деятельности. Его отказ потрясает несчастную вдову:
"Месяца через два после этого – дело было в конце мая – Рахметов пропадал на неделю или больше... <...>
Он пролежал дней десять. Спасенная дама, конечно, ухаживала за ним сама. Ему ничего другого нельзя было делать от слабости, а потому он говорил с нею, – ведь все равно, время пропадало бы даром, – говорил и разговорился. Дама была вдова лет 19, женщина не бедная и вообще совершенно независимого положения, умная, порядочная женщина. Огненные речи Рахметова, конечно, не о любви, очаровали ее: «я во сне вижу его окруженного сияньем», – говорила она Кирсанову. Он также полюбил ее. Она, по платью и по всему, считала его человеком, не имеющим совершенно ничего, потому первая призналась и предложила ему венчаться, когда он, на 11 день, встал и сказал, что может ехать домой. «Я был с вами откровеннее, чем с другими; вы видите, что такие люди, как я, не имеют права связывать чью‑нибудь судьбу с своею». – «Да, это правда, – сказала она, – вы не можете жениться. Но пока вам придется бросить меня, до тех пор любите меня». – «Нет, и этого я не могу принять, – сказал он, – я должен подавить в себе любовь: любовь к вам связывала бы мне руки, они и так нескоро развяжутся у меня, – уж связаны. Но развяжу. Я не должен любить». Что было потом с этою дамою? В ее жизни должен был произойти перелом; по всей вероятности, она и сама сделалась особенным человеком." (глава 3 подглава XXIX)
Ориентировочно в 1858 г. Рахметов исчезает из Петербурга. Он продает оставшуюся у него землю в провинции и часть вырученных денег отдает своим "стипендиатам", которым он помог поступить в университет. Это происходит спустя почти год после истории с вдовой и спустя 2 года после "гибели" Лопухова:
"Года через два после того, как мы видим его сидящим в кабинете Кирсанова за ньютоновым толкованием на «Апокалипсис», он уехал из Петербурга, сказавши Кирсанову и еще двум-трем самым близким друзьям, что ему здесь нечего делать больше, что он сделал все, что мог, что больше делать можно будет только года через три, что эти три года теперь у него свободны, что он думает воспользоваться ими, как ему кажется нужно для будущей деятельности. Мы узнали потом, что он проехал в свое бывшее поместье, продал оставшуюся у него землю, получил тысяч 35, заехал в Казань и Москву, роздал около 5 тысяч своим семи стипендиатам, чтобы они могли кончить курс, тем и кончилась его достоверная история. Куда он девался из Москвы, неизвестно. Когда прошло несколько месяцев без всяких слухов о нем, люди, знавшие о нем что‑нибудь, кроме известного всем, перестали скрывать вещи, о которых по его просьбе молчали, пока он жил между нами. Тогда‑то узнал наш кружок и то, что у него были стипендиаты, узнал большую часть из того о его личных отношениях, что я рассказал, узнал множество историй, далеко, впрочем, не разъяснявших всего, даже ничего не разъяснявших, а только делавших Рахметова лицом еще более загадочным для всего кружка, историй, изумлявших своею странностью или совершенно противоречивших тому понятию, какое кружок имел о нем, как о человеке, совершенно черством для личных чувств, не имевшем, если можно так выразиться, личного сердца, которое билось бы ощущениями личной жизни. Рассказывать все эти истории было бы здесь неуместно." (глава 3 подглава XXIX)
Покинув Петербург, Рахметов, судя по всему, какое-то время ездит по Европе, общаясь и просвещая местное население. После Европы он, вероятно, отправляется в США, но через 3-4 года собирается вернуться в Россию:
"Когда прошло месяца три-четыре после того, как он пропал из Москвы, и не приходило никаких слухов о нем, мы все предположили, что он отправился путешествовать по Европе. <...>
...а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо-Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую‑нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три-четыре, «нужно» будет ему быть." (глава 3 подглава XXIX)
Судя по всему, в 1865 г. Рахметов возвращается в Петербург и, вероятно, женится на той самой даме в трауре:
"– В Пассаж! – сказала дама в трауре, только теперь она была уже не в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья, в руке букет. Ехала она не одна с Мосоловым; Мосолов с Никитиным сидели на передней лавочке коляски, на козлах торчал еще третий юноша; а рядом с дамою сидел мужчина лет тридцати. Сколько лет было даме? Неужели 25, как она говорила, а не 20? Но это дело ее совести, если прибавляет.
– Да, мой милый, я два года ждала этого дня, больше двух лет; в то время, как познакомилась вот с ним (она указала глазами на Никитина), я еще только предчувствовала, но нельзя сказать, чтоб ждала; тогда была еще только надежда, но скоро явилась и уверенность." (глава 6)
"– Так что ж такое? вы начиняете рассказывать о 1865 годе?
– Так."(глава 6)
Это была цитатная характеристика Рахметова в романе "Что делать?" Н. Г. Чернышевского: образ, описание внешности и характера персонажа в цитатах.
Смотрите:
- Все материалы по роману "Что делать?"
0 Комментарии